— Что она такое? — спросила говорящая, но Дженни не услышала привычного отвращения, а наоборот искреннее любопытство.
Кто-то пальцем убрал влажные волосы с лица Дженни, открывая взору ее черты. Она молчала, но не, потому что опасалась быть связанной за неподобающие комментарии, а потому что обомлела от увиденной красоты. Ее окружали женщины с самыми прекрасными золотистыми волосами. Как же она завидовала этим шелковистым локонам. У нее были волосы зеленоватого оттенка, и когда высыхали, торчали во все стороны.
— Девушка или рыба?
Привычный вопрос, учитывая, что торс Дженни был цвета слоновой кости, а на ноги переливающаяся чешуя. Да у нее были ноги, а не рыбий хвост к великому позору ее матери. Как часто она об этом слышала.
— У русалки же есть плавники, хвост и жабры? — У Дженни были перепонки между пальцев, и она могла задержать дыхание больше чем на пятнадцать минут. Но она не проводила много времени под водой с другими детьми ее возраста. Черт, по словам акушерки, она при рождении чуть не утонула. Они едва успели понять, в чем проблема.
— Как думаете, она нас понимает? — На нее смотрела обладательница милых голубых глаз, которые обрамляли пушистые светлые ресницы. — Малышка, ты можешь говорить?
Дженни кивнула, но не открывала рта.
— Как тебя зовут? Откуда ты?
Она указала на волны, бьющиеся о скалы и набегающие на песчаный берег.
— Ты переплыла Стикс? Твой корабль разбился о скалы?
Дженни сморщила носик. Стикс? Что это? Ее дом находился под водами Тёмного Моря. Она покачала головой.
Красавицы, с ногами, а не хвостами, были одеты в прозрачные платья из легкого материала в цветочек, собрались в кучу и уставились на Дженни. Отчего она сильнее съёжилась. Если они хотели попытаться быть деликатными, у них не вышло. Она слышала каждое слово, которое они бормотали. Дефектный ген русалки не нес в себе глухоту.
— Как вы думаете, откуда она? Как она здесь оказалась? — прошептала та, что ниже ростом.
— А это важно? Теперь она здесь, и никто за нее не поручится. Если ее корабль потерпел крушение, то тот, с кем она путешествовала или утонул, или его съело одно из чудищ Стикса.
— Что нам делать? — спросила пышка.
— В смысле?
— В смысле, нам ее оставить? Учитывая, что она не утонула, вероятно, она подарок.
— И как ты это поняла? Может она просто хорошо плавает.
— Или кто-то намеренно ее бросил здесь, — вставила самая высокая.
Одна девушка посмотрела на Дженни с подозрением, оценкой и порицанием.
— Может, это ловушка?
Три пары глаз с тем же взглядом уставились на нее. Дженни обхватила колени и уставилась на пальцы своих ног.
Пышка хихикнула.
— Ох, Телксиопи, серьезно? Вечно ты со своими теориями заговора. Ловушка? Правда? Она — дитя, а не бомба.
— Мне это не нравится. Она явно не одна из нас. — Телксиопи даже не потрудилась скрыть недоверие.
— Она ни на что не похожа, — размышляла вслух высокая. — Или, по крайней мере, ни на что, с чем я сталкивалась во время путешествия или читала в книгах.
— Я считаю, что нам нужно кинуть ее в воды Стикса, и пусть чудища разбираются.
Дженни насторожилась. Может она и не знала, откуда пришла, но знала, что купание с чудищами не лучшая идея.
Пышка приобняла Дженни.
— Телксиопи! Что с тобой? Она — ребенок!
Брошенный, нежеланный ребенок, который даже не знал что он или откуда.
«У меня нет дома».
Недоверчивая фыркнула.
— Делай, что хочешь, но потом не говори, что я тебя не предупреждала.
— Мы не выкинем ее, как мусор, — заявила высокая, садясь на корточки перед Дженни, а после продолжила нежным голосом: — Малышка, что хочешь, чтобы мы сделали?
Они ей выбор предоставляли? С чего вдруг у Дженни появилось право голоса?
— Я знаю, что ты нас понимаешь, — пропела тихим голосом низкорослая милашка. — Я вижу это по твоему выражению. Ответь моей сестре Рейдне. Только правду. Скажи, что хочешь, чтобы мы сделали? Ты потерялась? Нам найти твоих родителей?
Дженни неистово замотала головой. Насколько ей известно, именно мать ее бросила, и сомневалась, что не любящие ее родители обрадуются ее возвращению.
— Тебе есть куда пойти? — спросила Рейдне.
Дженни грустно покачала головой.
— Хочешь остаться здесь, с нами?
Правда? Осмотрев лицо каждой девушки и не найдя в них угрозы, даже в той недоверчивой, Дженни задумалась, а могла ли она остаться?
Теплый ветерок так нежно ласкал кожу, особенно на фоне холодных волн и скал. Нос дразнил запах чего-то сладкого, пробуждая желание узнать, что же могло так восхитительно пахнуть. Здесь все по-другому. Так… мило.
Дженни набралась смелости и тихо заговорила:
— Вы искренне говорите? Могу я остаться?
Тут же исчезли все насекомые и чайки, а земля оказалась усыпана извивающимися телами. Крики матроса, который греб к берегу, пока девушки разговаривали, стихли. Было принято решение, что Дженни могла остаться, но только если займется вокалом. И будет говорить, как можно меньше, учитывая, что своим голосом она могла разрушить всю жизнь на острове. К счастью, сирены были невосприимчивы к странным вокальным данным Дженни.
Так сирота, способная убивать голосом и которая, даже не знала, что она такое, стала почетной сиреной и племянницей четырех девушек.
