Планета Нимар, сектор Крос, галактика UDFj-39546284.
Нимарийцы. Когда-то это была многочисленная раса. Но, как известно, у вселенной свои законы. Они начали вымирать. Нет, не было эпидемий, с войнами они покончили несколько веков назад. Просто постепенно прекратили рождаться дети, поначалу, на это, не обращали внимание. Ну подумаешь, снизилась рождаемость лишь, когда родился один ребёнок за год, тогда забили тревогу. Увы, было слишком поздно.
Все ученые бились над этой загадкой.
Старый нимариец, сидел в своём кресле и с надеждой смотрел, как в небо летит автоматический дварт с капсулами переноса.
Последняя разработка отчаявшихся, которые, из-за страха, переплюнули свои технологии. Да, они технологически были развиты, летали в космос, посещали соседние планеты. За пару дней до того, как до нимарийцев дошло, что их раса исчезает как вид, они собирались выйти за пределы своей галактики.
После, проект «виера» был заброшен.
Но, это было улучшение — «виера2». Если до этого, он был иследовательно-автоматизированный, теперь, двард вез в себе биотехнологию нового тысячелетия. «Если ещё будет кому считать, эти самые века», подумал старый нимариец но, тут же себя одёрнул, надо надеяться.
Последняя, дикая по свой сути задумка, не даром, половина консилиума была против осуществления этой программы.
«Мы не можем, опираться лишь на какой-то манускрипт, не имея достаточно данных!» — говорило старшее поколение.
Молодые учёные на это, отвечали: «Мы всё-равно ничего не теряем, если проект окажется неудачным…»
Двард, должен был долететь до Млечного Пути и туманности Андромеды, найти образец схожего с ними ДНК, с помощью криогенной заморозки, погрузить в летаргический сон и перенести попавшийся индивид на Нимар, для последующего изучения. Ведь, во всех ближайших планетах, не было никого, кто бы мог им подойти.
Да, планеты были обитаемы в них жили разумные существа но, их генотип отличался от нимарийского.
А в манускрипте, случайно нашедшемся благодаря подросткам, которые упали в катакомбы, в древнем городе во время экскурсии, говорилось, что планета Нимар не их собственная. Что более сорока тысяч лет назад, их предки покинули свой мир из-за войны двух рас. Где находилась та галактика, как называли себя предки нимарийцев не указывалось. Там лишь была: звёздная карта и отмечены две точки и названия посадки для двух кораблей, одна из которых была Нимар, другая Тера.
Со спокойной душой, ученый поднялся с кресла, когда дварт исчез с радаров. И только он собирался идти домой, как пол под ним содрогнулся и из динамиков раздался без эмоциональный голос: «НЕУЧТЁННЫЕ СДВИГИ ЯДРА ПЛАНЕТЫ!!!!! НЕУЧТЁННЫЕ СДВИГИ ЯДРА!!!! ВЕРОЯТНОСТЬ САМОУНИЧТОЖЕНИЯ 87 %, ПОКИНЬТЕ ПЛАНЕТУ! ПОКИНЬТЕ ПЛАНЕТУ! ВРЕМЯ НАЧАЛА ВЗРЫВА 10 мин. СЧЁТ ПОШЁЛ 9 мин… 59 сек…» Пока из динамиков лился звук, мужчина упал на колени, из него будто бы выкачали весь воздух, он не спешил, ведь отлично понимал, чтобы поднять в воздух корабль, способный отлететь на достаточное растояние дабы его не зацепило взрывной волной, потребуется как минимум час.
Из глаз того, кто всегда был стойким, полились слёзы, он не переставая шептал: «Что я натворил… что я натворил». Если с гибелью остатков своего народа он мог смирится(ведь над ними давно нависала подобная опасность и все они привыкли к ней) то, от понимания того, что капсулам некуда будет возвращаться, а они всё-равно прибудут, его пронзило такое чувство вины, что трудно было дышать…
Последними словами старика перед взрывом родной планеты были: «Богиня, прости…»
Часть первая
ОНА, ОН И ЗАБЛУЖДЕНИЕ
Земля, наши дни…
Анастасия Параходько
«Нет… ну это нормально? Ну скажите мне кто, кто в своём уме, согласится, в свой День Рождение, заменять свою сменщицу? Не знаете? А я знаю… Я!», бурча про себя, спокойно пеленаю новорожденного.
— Да сладенький? Тётя Ана сошла с ума! — сюсюкаю, с этим очаровашкой — Ты чего хмуришься? Не согласен? Спасибо, мой хороший! Держи. Кушай.
Подставляю бутылочку, заворожено смотрю как этот, малюсенький ротик, усердно пытается схватить соску, наконец труды вознаграждены и он ест.
Люблю детей, особенно таких маленьких и каждый раз, на глаза наворачиваются слёзы, когда приходиться делать уколы этим крохам и брать забор крови, из этих крохотных пальчиков. В первый раз, тётя Таня, увидев, что мои глаза на мокром месте, шикнула: «Ты медик в конце концов, что за сопли!». А на все мои оправдания, ответила: «Ничего, отработаешь с моё — очерствеешь!».
Всё может быть, проходя практику, в травматологии, вид крови не пугал, спокойно ставила капельницы, делала перевязки, а тут…
По идее, я вообще не должна была, здесь работать. Но, подруга моей матери подсобила, когда узнала, что я на мели.
* * *
Родилась я в семье врачей. Отец патологоанатом, мама хирург.
Родители хотели, чтобы я пошла по стопам отца. И как не глупо, для сорокалетнего мужика потащить тринадцатилетнего ребёнка на работу, заранее прививать любовь к профессии, он всё-же взял. И что? Час меня рвало не переставая, я еле добежала до выхода из морга, месяц мучили кошмары, пол года спала со светильником. Да и по прошествии одинадцати лет, во времена сильной физической усталости и нервного перенапряжения, мучают.
