Сижу, сжимаю в руках простое золотое колечко и удивленно смотрю на высокую надменную женщину, стоящую передо мной.
— Фея? — с вызовом.
— Фея, — твердо.
— Исполняешь? — напряженно и немного нервно. Счастье зашкаливает, разум в отрубе.
— Да.
— Тогда хочу…
— Погоди. В ответ на предложения читателей. Понятливо замолкаю: чудес на свете не бывает, и сейчас мне об этом нагло объявят.
— Сначала верни кольцо, потом исполню одно желание. Поняла?
— Фигу!
— Что-о?! — Взгляд феи прожигал насквозь, я вцепилась в колечко грязными пальцами, наотрез отказываясь выпускать его из рук. Ага, щас, так я и поверила! Не отдам.
— Сначала желание.
— Да как ты…
Я сунула кольцо в рот и нагло улыбнулась. У феи не было слов. Зато сколько эмоций на лице.
— Ефли пофволю — доставать будеф, сама внаеф откуда.
Лицо тети посерело, она допетрила.
— Говори желание, грязь под моими ногтями!
Я вопросительно посмотрела на ее ногти.
— Такие гвяфзные? — участливо и с оттенком жалости.
Обоюдное рассматривание маникюра. Серое лицо пошло багровыми пятнами. Красиво.
— НЕТ!
Молчу.
— Так, или ты скажешь свое желание и выплюнешь мне мое кольцо, или…
— Ой.
— Ну что еще?
— Я, кажется, его…
Шок — и снова сереющее лицо. Широко раскрытые глаза смотрели на мир и грязную меня, сидящую в подворотне.
— Проглотила? — Надсадный писк поразил до глубины души.
— Не-не, — успокоила я истеричку, — оно за щеку завалилось. Нашла, не боись.
Моя широкая щербатая улыбка — и шумное дыхание взбешенной женщины в ответ.
— Говори немедленно, чего хочешь!
Я с трудом встала, потирая синяк на коленке, и почесала ногтями спутанные волосы на макушке. Чего хочу? Многого. Но говорить надо кратко. А то ведь последний шанс провороню.
— Хочу красоты и счастья.
— Это два желания.
Я перекатила кольцо во рту, звякнув им по остаткам эмали. Фея скрипнула зубами.
— Против правил не пойду. Перефразируй.
— Лана, тогда сделай меня главным героем в сказке со счастливым концом. Сойдет?
— Плюй.
— Сначала…
— Выплюнь, тогда исполню. Без кольца — не колдую. Да не бойся, я уже дала слово.
Я тяжело вздохнула, но кольцо выплюнула. Ладно, фиг с ней, попытаюсь поверить еще раз.
Кольцо крайне брезгливо соскребли платочком с моей ладони, зажимая нос второй рукой. Ну да, я сейчас в бегах от одной местной банды, вот и прошлась по канализации. Так ведь уже почти все выветрилось.
— Уверена? — прогундосила фея, пытаясь надеть кольцо на трясущийся палец.
— Да.
— Ну смотри…
А дальше память обрывалась.
— Вирх, вставай! Вставай, кому говорю! На экзамен опоздаешь — лично придушу.
По мне кто-то прыгал. Но было так тепло и уютно в кои-то веки, что я просто отмахнулась и забралась поглубже под одеяло. Рядом пискнули, закопошились, и в ухо вонзилось что-то острое.
Мой крик смешался с чужим воплем, и я вылетела из кровати, грохнувшись на пол и на ощупь отползая в угол. При этом на груди дергалось что-то мелкое, мягкое и сопротивляющееся.
— Кто здесь? — Голос был каким-то чужим, будто и не мой вовсе. И когда только успела так охрипнуть?
— Я.
— Кто — я?
— Ты идиотом-то не прикидывайся. Ты — это ты.
Недоверчиво опускаю голову и смотрю в огромные золотые глаза котенка, затихшего на коленях.
— Глюк, — мрачно и проникновенно.
— Кто? Я?! — расширив глаза и выпуская коготки.
— Ну не я же, — усмехаясь.
— Ну все, ученик, ты нарвался.
Дальше было плохо.
По комнате что-то летало (кот), сверкали когти, раздавалось шипение, меня поливало какими-то огненными искрами и било летающими с неменьшей скоростью подушками. Психика слезно прощалась с тронувшимся в дальний путь разумом.
Кое-как влетела в ванную, заперла дверь на хрупкую щеколду и, пока котенок с жутким хохотом выжигал в ней дырку бьющими из глаз лазерными лучами, судорожно искала окно. Линять вообще никогда не поздно. Проходили.
Остановившись и слегка отдышавшись, я опасливо огляделась по сторонам. Из зеркала на меня смотрел хмурый психопат с дымящимся хвостом на макушке и трясущимися руками. Я взвизгнула, врезала по нему ковшиком, и на меня градом посыпались осколки битого стекла.
Дверь разлетелась на куски, на пороге стоял ненормальный котенок, а я ревела, сидя на краю ванны и прижимая к себе погнутый ковшик.
Кот остановился, склонил голову набок и неожиданно ласково спросил:
— Вирх, ты чего?
— Я МАЛЬЧИК?!! — на пределе связок.
Кота вынесло децибелами.
— Странно, — откуда-то из коридора.
— Да? — недоверчиво. Вытирая ковшиком сопли.
— Да. И как ты за триста лет этого не заметил?
— За скоко?!
Слезы перестали течь, ковш я прижимала к плоской груди, как последний оплот надежды.
— Триста, — безжалостно и с садистским юмором.
— Столько не живут. — Я попыталась встать.
— А ты давно мертв.
Грохот рухнувшего в ванну тела и дребезжание ковша, упавшего на пол.
Тишина в коридоре.
Но уже через минуту мне на грудь кто-то вспрыгнул, а в ухо ткнулись мокрым носом, щекоча усами. Я угрюмо разглядывала потолок.
— Хочешь еще что-нибудь о себе узнать? — задумчиво тыча лапкой мне в глаз. — Рефлекс есть. Хорошо.
— А что, я еще чего-то не знаю?! — Так и не смогла сказать это с юмором. По потолку ползли жирные наглые тараканы, с интересом меня разглядывая.
Все. Это — явно ШИЗА. Мозги не вынесли реалий мира и спустили сознание в глубины бушующей психики.
