В середине августа дни очень жаркие. Ну да, абсолютная банальность, а я – полковник Очевидность. Полковник КГБ Очевидность. Лучше бы Никсон приехал в сентябре, когда прохлада, когда Москва уже забросана пачками желтых листьев, прибитых мелким, еще почти летним дождем. Тогда можно надеть легкую курточку вроде болоньевой ветровки, а под ветровку спрятать восемьсотграммовый «макаров».
Почему «макаров», а не какой-нибудь экзотичный забугорный пистолет или револьвер? Да потому, что я уверен в надежности этого пистолета, и потому, что в ближнем бою он выполняет свою функцию просто великолепно. Тупоносые девятимиллиметровые пули имеют отличное останавливающее действие, и при этом риск ранить случайную жертву пролетевшей через тело злодея пулей вовсе даже минимален. Кто-то скажет, что это утопия – и это будет абсолютный дилетант. В моем мире, в моем времени уже давно идут разговоры о том, что необходимо перевооружить американскую полицию, перейти с «глока» на что-то подобное нашему «макарову». Не один случай, и не два, когда мощный «глок» пробивал злодея навылет и ранил человека, стоящего позади. Потому даже стали требовать специальной тактики стрельбы – снизу вверх, и даже от бедра. Так что…для полицейских операций нужен безопасный пистолет.
Почему я заговорил о пистолете? И о жарких днях? Да просто потому, что спрятать мне ствол некуда! И буду я рядом с Никсоном как голый! То есть – без оружия. Семичастный на эту тему мне сказал, чтобы я дурью не маялся, что вокруг будут люди из «девятки», что «Омега» не дремлет, что на крышах снайперы сидят. И вообще – никто не решится на такой самоубийственный поступок, как покушение на высших руководителей двух стран. Потому мне надо не чудить, не холить и лелеять свою паранойю, а нормально, модно одеться, чтобы не выглядеть рядом с президентом США деревенским увальнем из глухой Тверской деревушки.
Не знаю, чем ему Тверские деревушки не угодили, и мой вполне приличный наряд, только я категорически отказался надеть костюм пошитый индивидуально для меня (кстати сказать – сидел на мне как влитой), и надел обычные свои легкие смесовые брюки и светлую рубашку. И никакого оружия.
А потом был обед, или скорее ужин, на котором все говорили речи, в том числе и я. Как обычно, мне пришлось хорошенько постараться, толкая речугу – я не люблю скучных банальностей, я не люблю дежурных речей, канцелярских оборотов и съездовых нудностей. Если выступаю перед людьми – им должно быть интересно так же, как если бы они читали мою книгу.
В общем – я лицом в грязь не ударил. Взбодрил народ нашенский и американский. Американы прямо-таки прослезились. Как, впрочем, и наши. А может мне показалось: горчица на столе была ядреная, наши-то знали, а вот американцы, привыкшие к своей, сладкой, попались в ловушку и потом утирали слезы.
На следующий день в апартаментах американского президента произошло награждение меня, любимого. Долго ко мне ехала высшая награда США, но все-таки доехала. Вернее – одна из высших наград. У них, американов, для каждого рода деятельности своя высшая награда. Но есть еще и специальная, президентская Золотая медаль, она называется Золотая медаль свободы и приравнивается к Золотой медали Конгресса.
Тут ведь какая фишка – Медаль Конгресса вручает конгресс, в котором как известно куча всякого народишка, и этот народишко очень не любит «красных». А кто я такой? Русский, а значит – «красный». И какая мне медаль? Шиш, а не медаль! А вот Медаль Свободы вручает сам Президент, и это только в его компетенции. Он не спрашивает ни у кого разрешения, можно ли вручить эту награду. А между прочим, она полностью равна по своим так сказать плюшкам Медали Конгресса. Только вручается гражданским лицам, как сказано: «За внесение существенного вклада в безопасность и защиту национальных интересов США, в поддержание мира во всём мире, а также в общественную и культурную жизнь США и мира». Кто скажет, что я не внес вклада в общественную и культурную жизнь США – пусть первый бросит в меня камень.
И вот еще что – разве сохранение жизни Президента США не является защитой национальных интересов США? Еще как является! Как и налаживание связей между двумя странами, которые не так давно едва не ввязались в ядерную войну – Карибский кризис. Смягчение отношений, разрядка – это ли не вклад в безопасность? Вот пусть меня расстреляют тухлыми огурцами, если я не сознаюсь, что всегда подсознательно верил и верю, что Россия самая сильная в мире. И что случись какой-то апокалипсис вроде ядерной войны – мы все равно выживем. Ибо упрямые. Ибо привыкли выживать в любых условиях. Нам не надо теплых сортиров, без которых мы не смогли бы воевать, мы в Отечественной войне поднялись тогда, когда весь мир думал, что нам конец. И размешивая грязь дырявыми кирзачами, рванули на запад, да так, что этот самый мир ахнул и задергался – не дай бог пойдут дальше!
Кстати, частенько думал над этим, и нередко сожалел, что Сталин не отдал приказа, и наши армии не пошли по Европе. Вот тогда бы вся Евразия была советской! Иногда даже задумывался – а не написать ли альтернативку на эту тему? Что было бы, если бы наши войска – обстрелянные, умелые, вооруженные современнейшим оружием того времени – пошли дальше? Они бы смели огненной метлой всех, кто посмел бы встать у них на дороге! В том числе и американцев, быстренько присоединившихся к дележке послевоенного пирога.
