Контркультура - бесплатно читать

«Каникулы в коме» – дерзкая и смешная карикатура на современную французскую богему, считающую себя центром Вселенной. На открытие новой дискотеки «Нужники» приглашены лучшие из лучших, сливки общества – артисты, художники, музыканты, топ-модели, дорогие шлюхи, сумасшедшие и дети. Среди приглашенных и Марк Марронье, который в этом безумном мире ищет любовь... и находит – правда, совсем не там, где ожидал.

«План спасения» — это сборник рассказов, объединенных в несколько циклов — совсем сказочных и почти реалистичных, смешных и печальных, рассказов о людях и вымышленных существах, Пушкине и писателе Сорокине, Буратино и Билле Гейтсе...

«Джанки» – первая послевоенная литературная бомба, с успехом рванувшая под зданием официальной культуры «эпохи непримиримой борьбы с наркотиками». Этот один из самых оригинальных нарко-репортажей из-за понятности текста до сих пор остаётся самым читаемым произведением Берроуза.После «Исповеди опиомана», биографической книги одного из крупнейших английских поэтов XIX века Томаса Де Куинси, «Джанки» стал вторым важнейшим художественно-публицистическим «Отчётом о проделанной работе». Поэтичный стиль Де Куинси, характерный для своего времени, сменила грубая конкретика века двадцатого.

Удерживаемый Уцелевший Клиент Номер Восемьдесят Четыре потерял всех, кого он когда-либо любил и всё, что придавало его жизни смысл. Он устал, и спит большую часть времени. Он начал пить и курить. У него нет аппетита. Он редко моется и неделями не бреется. Десять лет назад он был трудолюбивой солью земли. Он хотел всего лишь отправиться в Рай. Сегодня он сидит здесь, а всё в мире, ради чего он работал, исчезло. Все его внутренние правила и самоконтроль исчезли. Нет никакого Ада. Нет никакого Рая. И его осеняет мысль, что теперь всё возможно.

Автору было 12 лет, когда она стала принимать наркотики. Днем ходила в школу, вечером продавала себя, чтобы купить зелье. Школу она все-таки закончила, училась на продавщицу в книжном магазине. Когда вышла ее книжка «Мы дети вокзала Цоо», Кристина быстро превратилась в звезду кино и телевидения, стала завсегдатаем разнообразных ток-шоу.Сейчас ей тридцать девять. Книга имеет огромный успех, переведена на многие языки; ее тираж в Германии перевалил за три миллиона.

В книге впервые в истории российской словесности сделана попытка переложить известные поэтические произведения на язык уголовного сообщества. Переводы даются параллельно с оригиналами. Особую ценность представляют развернутые комментарии к переводам, гдеразъясняются использованные слова и выражения так называемого «босяцкого языка». Автор знает об арестантах и уголовниках не понаслышке, местам лишения свободы он отдал около 20 лет.Вторая часть книги – ироническая мозаика: пародии, стихи, частушки и т.д.

Книга написана в тюрьме, в первые дни пребывания в следственном изоляторе `Лефортово`, я, помню, ходил по камере часами и повторял себе, дабы укрепить свой дух, имена Великих узников: Достоевский, Сад, Жан Жене, Сервантес, Достоевский, Сад… Звучали эти мои заклинания молитвой, так я повторял ежедневно, а по прошествии нескольких дней стал писать эту книгу… Это бедные записки. От них пахнет парашей и тюремным ватником, который я подкладываю себе под задницу, приходя писать в камеру №25… Бедные, потому что справочной литературы или хотя бы энциклопедического словаря, чтобы уточнить даты, у меня нет.

Сума и тюрьма – вот две вещи, от которых в России не стоит зарекаться никому. Книга Андрея Рубанова – именно об этом. Перед арестом у героя было все, из тюрьмы он вышел нищим... Мытарства и внутреннее преображение героя в следственном изоляторе «Лефортово» и «Матросской Тишине» описаны столь ярко и убедительно, что вызывают в читателе невольную дрожь сопереживания. Вы не верите, что тюрьма исправляет? Прочтите книгу и поверите.

Рю Мураками в Японии считается лучшим писателем современности. Его жестокая, захватывающая, экстремальная проза определяет моду не только в словесности, но и в кино. «А ты сам-то знаешь, почему Ван Гог отрезал себе ухо?» Именно под влиянием этой загадки Миясита, хрупкое я этой истории, решит попробовать развлечься новой игрой (которая станет для него смертельной) — садомазохистскими отношениями. Как в видеоигре, захваченный головокружительным водоворотом наслаждений, в дурмане наркотиков, он дойдет до убийственного крещендо и перейдет границу, из-за которой нет возврата.ЭКСТАЗ — первый том трилогии, включающей МЕЛАНХОЛИЮ и ТАНАТОС, — был впервые опубликован в 2003 году.

Доктринальный документ Серия "Библиотека нонконформиста".

«Прошу, убей меня!» — первая подлинная история самого нигилистичного из всех поп-движений, всеобъемлющий отчет о разнузданной и взрывной «эре панка» устами непосредственных участников, начиная со времен расцвета Фабрики Энди Уорхола в шестидесятые и до агонии в тисках «корпоративного рока» восьмидесятых. Лу Рид, Игги Поп, Дэвид Йохансен, Ди Ди Рамон, Нико, Патти Смит, Ричард Хелл, Малькольм Макларен и множество других культовых фигур панк-поколения говорят со страниц этой откровенной и шокирующей книги — фактически «документального романа» по формуле «секс, наркотики, рок-н-ролл».

Благодаря Фоеру становятся очевидны отвратительные реалии современной индустрии животноводства и невероятное бездушие тех, кто греет на этом руки. Если Вы и после прочтения этой книги продолжите употреблять в пищу животных, то Вы либо бессердечны, либо безумны, что ужасно само по себе. Будучи школьником, а затем и студентом, Джонатан Сафран Фоер неоднократно колебался между всеядностью и вегетарианством. Но на пороге отцовства он наконец-то задумался всерьез о выборе правильной модели питания для своего будущего ребенка.

Французский прозаик и поэт Мишель Уэльбек – один из самых знаменитых сегодня писателей планеты. Каждая его книга – бестселлер. После нашумевших «Элементарных частиц» он выпустил романы «Платформа», «Возможность острова», многочисленные эссе и сборники стихов. Его новый роман «Карта и территория» – это драма современного мира, из которого постепенно вытесняется человек. Рядом с вымышленным героем – художником Джедом Мартеном – Уэльбек изобразил и самого себя, впервые приоткрыв для читателя свою жизнь. История Джеда – его любви, творчества, отношений с отцом – могла бы быть историей самого автора, удостоенного за «Карту и территорию» Гонкуровской премии 2010 года.

Когда-то давно на стене магаданской пересылки было нацарапано: "Не верь, не бойся, не проси". С тех пор это выражение стало законом тюремной жизни. Но соблюдают ли его сегодняшние зэки? Как они живут сейчас в камерах Бутырки, Лефортова и Матросской Тишины? По-разному. Маньяка Головкина пришлось поместить в отдельный бокс, иначе его растерзали бы сокамерники. Авторитетный вор Лука несколько лет был "агентом внутрикамерной разработки" и помог органам разоблачить десятки преступников. Патриарха уголовного мира Пашу Цируля бросили в обычную камеру с больничной койки.

У Насти — юбилей. Сегодня ей исполнилось 16 лет. В честь этого события съехались гости, дарятся подарки, а вечером ожидается праздничный пир…

Заку восемнадцать. Он алкоголик, находящийся в центре реабилитации, но не помнящий, как там оказался. И он не уверен, что хочет это вспоминать, потому что с ним, должно быть, случилось что-то плохое. Что-то очень, очень плохое.Предупреждение: алкоголизм, наркотики, психическое расстройство, упоминания насилия, нецензурная лексика.

Ясутака Цуцуи (р. 1934) — пожалуй, последний классик современной японской литературы, до сих пор остававшийся неизвестным российскому читателю, лауреат множества премий, в том числе премии Танидзаки и премии Ясунари Кавабаты. Его называли «японским Филипом Диком» и «духовным отцом Харуки Мураками»; многие из его книг были экранизированы — например, по роману «Паприка» Сатоси Кон поставил знаменитое одноимённое аниме, а роман «Девочка, покорившая время» послужил основой двух полнометражных кинофильмов и двух телесериалов, манги и аниме.В предлагаемом вашему вниманию сборнике бонсай навевает эротические сны, а простой токийский клерк ни с того ни с сего становится объектом внимания всех СМИ, японский торговый представитель вынужден пойти на почасовую службу в армию африканской страны Галибии, власти давшего крен плавучего города Марин-Сити отказываются признать этот очевидный факт, а последний в стране курильщик засел на крыше парламента, отбиваясь от газовых атак вертолётов ВВС…Впервые на русском.

Страшитесь! Хантер С. Томпсон, крестный отец Гонзо, верховный жрец экстремальности и главный летописец Американского кошмара, берется разобраться в теме, взяться за которую побоялся бы любой, – в теме самого себя.В «Царстве Страха», его долгожданных мемуарах, Добряк Доктор окидывает взглядом прошедшие несколько десятилетий существования «на полную катушку», чрезмерных злоупотреблений и зубодробительных писаний. Это история безумных путешествий, воспламеняемых бурбоном и кислотой, сага о гигантских дикобразах, девушках, оружии, взрывчатке и, разумеется, мотоциклах.

«Игры — единственный способ пережить работу… Что касается меня, я тешу себя мыслью, что никто не играет в эти игры лучше меня…»Приятно познакомиться с хорошим парнем и продажным копом Брюсом Робертсоном!У него — все хорошо.За «крышу» платят нормальные деньги.Халявное виски льется рекой.Девчонки боятся сказать «нет».Шантаж друзей и коллег процветает.Но ничто хорошее, увы, не длится вечно… и вскоре перед Брюсом встают ДВЕ ПРОБЛЕМЫ.Одна угрожает его карьере.Вторая, черт побери, — ЕГО ЖИЗНИ!Дерьмо?Слабо сказано!

Генри Миллер – виднейший представитель экспериментального направления в американской прозе XX века, дерзкий новатор, чьи лучшие произведения долгое время находились под запретом на его родине, мастер исповедально-автобиографического жанра. Скандальную славу принесла ему «Парижская трилогия» – «Тропик Рака», «Черная весна», «Тропик Козерога»; эти книги шли к широкому читателю десятилетиями, преодолевая судебные запреты и цензурные рогатки. Следующим по масштабности сочинением Миллера явилась трилогия «Распятие розы» («Роза распятия»), начатая романом «Сексус» и продолженная «Плексусом».

Уэлш – ключевая фигура современной британской прозы, мастер естественного письма и ниспровергатель всяческих условностей, а клей – это не только связующее желеобразное вещество, вываренное из остатков костей животных. «Клей» – это четырехполосный роман воспитания, доподлинный эпос гопников и футбольных фанатов, трогательная история о любви и дружбе.

В «Сахарный Кремль» — антиутопию в рассказах от виртуоза и провокатора Владимира Сорокина — перекочевали герои и реалии романа «День опричника». Здесь тот же сюрреализм и едкая сатира, фантасмагория, сквозь которую просвечивают узнаваемые приметы современной российской действительности. В продолжение темы автор детализировал уклад России будущего, где топят печи в многоэтажках, строят кирпичную стену, отгораживаясь от врагов внутренних, с врагами внешними опричники борются; ходят по улицам юродивые и карлики перехожие, а в домах терпимости девки, в сарафанах и кокошниках встречают дорогих гостей.

Может ли человек полностью измениться? Самый одержимый из давно знакомых нам эдинбургских парней, казалось бы, остепенился: теперь он живет в Калифорнии с красавицей-женой и двумя маленькими дочками, стал успешным скульптором, его работы нарасхват. Но вот из Эдинбурга приходит сообщение, что убит его старший сын, — и Бегби вылетает на похороны. Он вовсе не хотел выступать детективом или мстителем, не хотел возвращаться к прошлому — но как глубоко внутрь он загнал былую агрессию и сможет ли ее контролировать?.Впервые на русском — недавний роман «неоспоримого лидера в новой волне современной британской словесности» (Observer), который «неизменно доказывает, что литература — лучший наркотик» (Spin).В книге присутствует нецензурная брань!

Впервые на русском – новейший роман «неоспоримого лидера в новой волне современной британской словесности» (Observer), который «неизменно доказывает, что литература – лучший наркотик» (Spin). Возвращаясь из Шотландии в Калифорнию, Бегби – самый одержимый из давно знакомых нам эдинбургских парней, переквалифицировавшийся в успешного скульптора и загнавший былую агрессию, казалось бы, глубоко внутрь, – встречает в самолете Рентона. И тот, двадцать лет страшившийся подобной встречи, донельзя удивлен: Бегби не лезет драться и вообще как будто не помышляет о мести.